Автор: Ольга Эльшанская

Не так давно прошел День Учителя, а уже в начале следующей недели наступает Йом Кипур. 
На первый взгляд, мало что объединяет между собой эти две даты. Но, возможно, по причине их близости друг к другу в нынешнем году, я вспомнила об одном очень великом еврейском педагоге – Януше Корчаке.

Многим Януш Корчак знаком, в первую очередь, в связи с историей его трагической и героической гибели вместе с воспитанниками дома сирот в газовой камере концентрационного лагеря Треблинка. 
Однако сегодня я хотела бы вспомнить о нем как о гуманисте, на примере его педагогической и научной деятельности.
В доме сирот Януша Корчака функционировал товарищеский суд. Это была инстанция, в которую мог обратиться каждый, вне зависимости от статуса: и воспитанники и учителя, и администрация. Каждый мог выступать в роли провинившегося, так и судьей. 

Я вспомнила об этом суде в контексте Йом Кипура, потому что все судьи (то есть, еще раз повторюсь, любой обитатель дома сирот), следовали определенному кодексу. 

Януш Корчак сформулировал его таким образом:

«Если кто-нибудь совершил проступок, лучше всего его простить. Если он совершил проступок потому, что не знал, теперь он уже знает. Если он совершил проступок нечаянно, он станет осмотрительнее. Если он совершил проступок потому, что ему трудно привыкнуть поступать по-другому, он постарается привыкнуть. Если он совершил проступок потому, что его уговорили ребята, он больше уже не станет их слушать. Если кто-нибудь совершил проступок, лучше всего его простить в надежде, что он
исправится».

Структурно этот кодекс был разделен на группы статей в соответствии с тяжестью проступка, однако поразительно то, что практически все они выносили решение о прощении и лишь несколько имело категоричный непростительный характер.
Во вступлении к кодексу было написано: «Если кто-нибудь сделает что-нибудь плохое, лучше всего его простить».

Сам Януш Корчак писал о том, что суд только 19 раз вынес приговор «виновен» и только 10 раз осудил по «сотой статье», которая гласила «Суд, не прощая, устанавливает, что А сделал то, в чем его обвиняют».

Каждый год в преддверии Йом Кипура мы задумываемся о прощении. Мы физически отпускаем наши ошибки, грехи и проступки, совершая ритуал Ташлих, мы просим прощения у тех, кого намеренно или не намеренно обидели и прощаем тех, кто обидел нас.
Каждый год в Йом Кипур мы стоим перед судом.
Идея прощения, присутствующая как в статьях кодекса товарищеского суда, так и в Йом Кипур является их основополагающим мотивом.
Но похожи ли эти суды по своей сути? 

Вводя судебную инстанцию в жизнь обитателей дома сирот, Януш Корчак преследовал цель равноправия среди детей и педагогов. Он писал:

«Если я посвящаю суду непропорционально много места, то это делается в убеждении, что детский товарищеский суд может положить начало детскому равноправию, привести к конституции, заставить взрослых провозгласить декларацию прав ребенка. У ребенка есть право на серьезное отношение к его делам и на справедливое их рассмотрение. До сих пор все зависело от доброй воли и хорошего или плохого настроения воспитателя. Ребенок не имел права протестовать. Деспотизму надо положить конец!».

То есть, таким образом он давал возможность детям влиять на свою жизнь, нести ответственность за свои поступки.

Судный день дает нам возможность задуматься о своих поступках, расставить приоритеты, переоценить ценности. 
Об этом же звучат слова одной из главных молитв Йом Кипура «Коль Нидрей»:

“Во всех обетах, и запретах, [которые человек сам принял на себя], и клятвах, и заверениях [в отказе от пользования своим или чужим имуществом], и самоограничениях [в пользовании чем-либо, что человек уподобляет приносимой в храм жертве], и наказаниях, [которым человек сам себя подвергает], и обещаниях [данных в любых формулировках; во всем, что мы, не подумав, принимаем на себя в форме] обетов, клятв, заверений, запретов, – от одного дня Йом-Кипур до следующего дня Йом-Кипур, пусть он принесет нам добро, – во всем этом мы раскаиваемся. Пусть будут они упразднены [по желанию нашему], отменены, [пусть] станут недействительными, [пусть будут] полностью аннулированы, [пусть] утратят свою силу и перестанут существовать. Пусть обеты наши не будут обетами, запреты наши – запретами и клятвы – клятвами”.

Часто мы испытываем сложности перед необходимостью простить и отпустить. Но жизнь без этого навыка очень сложна.

В нашей культуре с детства прививается “привычка” просить прощения. Не раз я наблюдала, как после ссоры в детском саду, воспитатели, не разобравшись, просят одного ребенка попросить прощения у другого. Ребенок сделает это, но, вероятнее всего, эти слова не будут осознанными. А это, в свою очередь, принесет скорее вред, чем пользу.

Так откуда берется навык просить прощения?
Дети с самого раннего детства наблюдают за взрослыми: за нашими привычками, поведением, манерой общения. Именно наше поведение, в первую очередь, является для них источником информации о том, как принято или не принято вести себя в обществе. Всем нам свойственно ошибаться. И то, как мы сами реагируем на свои ошибки, становится моделью поведения для наших детей.

Если вернуться к тексту молитвы “Коль Нидрей” и “перевести” его на доступный язык,  можно сформулировать, что “прощение” обозначает осознанное отпускание. Осознанность – ключевое слово. В этом проявляется двусторонняя суть процесса, потому что, недостаточно уметь просить прощения, нужно еще и уметь прощать.

Йом Кипур – это отличный повод поднять разговор об этом со своими учениками

.

Очень важно отметить, что для подобного разговора необходимо создать комфортную и безопасную атмосферу, которая позволит говорить на личные темы.

Для того, чтобы начать разговор, можно использовать заранее подготовленные дилеммы, поднимающие проблему обиды. Их можно написать самостоятельно или использовать сюжеты из литературы или фильмов. Эта форма хороша тем, что ее можно адаптировать под разные возрастные группы.

Также, можно рассказать участникам о Януше Корчаке и его “Товарищеском суде” и порассуждать о том, насколько эта модель актуальна в сегодняшнем мире.